По-видимому, какие-то близкие по составу сульфид-цинковому стеклу были известны на рубеже XIX—XX веков, а может быть, и в значительно более раннее время. Сульфид-цинковое стекло было изобретено в научно-исследовательской лаборатории Ленинградского завода художественного стекла в 1958 году технологами А. Кирьененом и Е. Ивановой. Первоначальный состав был в дальнейшем усовершенствован, и Е. Ивановой в течение нескольких лет был получен ряд патентов на различного вида стекла, изготовляемые на основе сульфида цинка.

С художественной точки зрения сульфид-цинковое стекло является богатейшим по своим свойствам материалом. Во-первых, оно дает возможность в зависимости от дозировок компонентов и температурного режима получать стекла любой степени заглушенности — от почти прозрачного, голубоватого, как бы чуть замутненного дымом сигареты, до совершенно непрозрачного, плотного, пастозного, когда стекло уже кажется скорее каким-то оплавленным камнем, застывшей лавой.

Во-вторых, это стекло чрезвычайно восприимчиво к цвету. Практически, манипулируя с теми или иными добавками, в сульфид-цинковом стекле можно получить почти все цветовые тона и массу их оттенков. Наиболее же «естественны» для этого стекла голубые и рыже-коричневые цвета.

В-третьих, сульфид-цинковое стекло, в котором в процессе остывания происходит образование мельчайших кристаллов вещества, допускает возможность особых видов обработки, совершенно не свойственных прозрачным стеклам. Так, например, если к выдутому, и еще горячему изделию прикоснуться каким-либо предметом, допустим, деревянной печаткой, то в месте прикосновения температура несколько понизится и кристаллизация пойдет интенсивнее, так что на изделии останется несколько размытых следов того предмета, которым прикоснулись к стеклу. Причем если стекло всего изделия в процессе медленного остывания, так называемого «отжига», не успевает полностью закристаллизоваться и остается полупрозрачным, например оранжевого цвета, то те места, до которых дотронулись печаткой, полностью закристаллизуются и изменят свой цвет, например, на желто-белый или коричневый. Понятно, какие богатейшие эффекты можно получить таким способом, причем без затрат на последующую обработку, как это бывает при гравировке, алмазном гранении, цветных налепах и т. д.

А вот обратный случай: на какие-то места постепенно кристаллизующегося изделия направляется поток тепла, например от газовой горелки. И тогда в этих местах процесс кристаллизации замедлится, и они, наоборот, останутся прозрачными, в то время как все изделие приобретет теплый и глухой цвет. Наконец, сульфид-цинковое стекло имеет близкие коэффициенты расширения и сжатия с хрусталем, что дает возможность их сочетания, а также декорирования хрустальных изделий нитями или лентами сульфидного стекла.

Богатые возможности сульфид-цинкового состава, который не редко называют «Русским чудом» в стекле, особенно удачно выявляются при выдувании изделий в рифленые или рельефные формы, в результате чего поверхность изделий получает не только пластическую, но и цветовую нюансировку. Вслед за ЛЗХС варку сульфидного стекла освоили на «Красном мае» в Дятькове и на ряде украинских заводов.

Широкий диапазон, разнообразие и сравнительная легкость достижения необычных и красочных эффектов привели к тому, что к сульфид-цинковому стеклу сложилось такое же отношение, какое было у В. Мухиной, впервые познакомившейся со стеклом в 1930-х годах. Помните ее признание: «...делалось то, что хочет стекло...»? Сульфид-цинковое стекло гораздо больше, чем какой-либо другой материал, «ведет» за собой художника.

В этом стекле работали и продолжают работать такие разные по темпераменту и художественным пристрастиям люди, как С. Бескинская, В. Шевченко, В. Хролов, Т. Сажин, Л. Фомина и другие. Но несмотря на некоторые различия, почти все они, даже работая на разных заводах, прошли примерно одинаковый путь поисков в этом стекле, и вещи их имеют схожие стилистические признаки, ибо материал таков, что он действительно в какой-то мере диктует художнику направление поисков.

Вначале всех больше интересует цвет и различные цвето-фактурные эффекты, создаваемые сульфидом, чем форма сосудов. Затем каждый открывает для себя способы работы с пастозным сульфидом, который можно лепить. Это было особенно характерно для вещей В. Шевченко конца 1960-х годов, когда он работал на Дятьковском заводе. Он показал тогда бутылки и вазы с налепами, печатями, магическими знаками из будто бы исчезнувшего стекла, преображенного в какую-то тягучую, мутно-радужную застывшую массу. Эти вещи расцветали среди привычного искрящегося дятьковского хрусталя как необычный, призрачно-каменный цветок. От сульфид-цинка, побывавшего в руках Шевченко, повеяло какими-то древними поверьями. Он прикоснулся к истокам — к стеклу, которое лепили, а не выдували, заглаживали и давили, а не гранили алмазным колесом. Красоту и непосредственность примитива он соединил с современной технологией варки.

Только примерно с начала 70-х годов индивидуальности художников, работающих с сульфид-цинковым стеклом, стали выявляться резче и определеннее. В частности, для Т. Сажина и Л. Фоминой характерна цветная сульфидная нить одного цвета в изделии другого цвета — достаточно четкая, образующая затейливый орнамент или, наоборот, размытая, с мягким переходом цвета в цвет и «мраморовидным» эффектом. В. Хролов все более увлекается крупными налепами и вообще техникой лепки, при водящей его в итоге скорее к чисто скульптурным, чем к фактурным решениям, а В. Шевченко ведет поиск новых монументальных форм изделий с переходами цвета внутри каждого из них.

Некоторая стилистическая общность изделий из сульфидного стекла, а также схожие пути его освоения различными художниками и заставляет выделить сульфид-цинковые произведения как определенное направление в советском стекле.

Сульфид-цинковое стекло во многом расширило понимание нашими художниками свойств стекла вообще, показало еще не использованные возможности это го материала. Художники, рабо тавшие с сульфид-цинковым со ставом, начали воспринимать стек по гораздо глубже, синтетичнее, более целостно Это сказалось на их работах в других видах стек ла. У многих художников, напри мер, свойства стекла как мате риала (упругость, «сопротивля емость» или, наоборот, «подат ливость») гораздо сильнее выра жены в последних вещах, а не в произведениях 50—60-х годов, когда они еще не работали с суль фид-цинком. Наконец, столь естественная для сульфида техника налепов, печа тей, вообще лепного стекла, так интересно демонстрируемая в работах В. Шевченко и особенно В. Хролова, так же оказала зна чительное влияние на развитие гутного стекла, на возрождение интереса к нему и на обогаще ние лепной гутной техники рядом новых приемов, впервые опро бованных на произведениях из сульфид-цинкового стекла. Осо бенно сильно это влияние сказа лось на украинском стекле.

Богатые скульптурно-пластиче ские и цветовые возможности сульфид-цинкового стекла спо собствовали также его примене нию в архитектуре. Не случайно, именно это стекло в виде самых разнообразных пространственных конструкций использовано в ря де новых интерьеров театров, Дворцов культуры, ресторанов. И именно эти положительные опы ты вообще способствовали бо лее интенсивному вхождению стекла в архитектуру, причем в ви де совершенно необычных произ ведений, коренным образом от личающихся от витражей и люстр — традиционных объек тов применения стекла в архи тектуре. «Русское чудо» — сульфид-цинковое стекло — не просто еще один новый состав, расши ривший гамму цветных стекол. Его влияние сказалось на всем искусстве стекла. Оно обогати ло наши знания, наше восприя тие этого материала. Показало, как много у него есть еще скры тых, нереализованных возмож ностей. Все это и заставляет уде лить сульфид-цинковому стеклу такое пристальное внимание.